Секрет тантриков, выраженный в кāмакалā янтре.

Февраль 11, 2019 - Время чтения: 6 минуты

Шильпа-пракаша, средневековый тантрический текст относящиеся к 9 - 12 векам и посвященный строительству храмов, описывает тайную мистическую диаграмму (янтру) кāмакалā, что можно перевести как "эротическое искусство". В тексте написано: "Услышь меня, я расскажу тебе тайну, которую ты должна тщательно хранить" (Каулачара 1966: 2.507). "Никому, кто не из нашего круга, нельзя давать эту тайную диаграмму" (2.536). "Это самая тайная янтра, абсолютно тайная" (2. 538). По-видимому, "тайна”, которую ни в коем случае нельзя раскрывать непосвященным, имеет отношение к неприемлемому в обществе сексуальному поведению - по крайней мере эта янтра называется "эротическое искусство" - поведению, ассоциирующемуся прежде всего с тантрической практикой, посвящённой йогини. Сексуальные практики, ассоциируемые с йогини, подразумевают под собой прежде всего не встречу с реальной, пусть и таинственной женщиной. Йогини - это фигура, с которой практик не встречается в обычной жизни. Это некий мистический, запредельный образ женщины, рандеву с которой возможно только в результате магического, тайного священнодейства тантрика.     

Давайте вообразим кāмакалā янтру из Шильпа-пракаши в ритуальном контексте. Прежде всего стоит помнить, что янтра представляет собой не переплетенные человеческие фигуры, а абстрактную геометрическую форму, смысл которой раскрывается только посвящённому, который знает правила визуализации (дхьяна) это геометрической фигуры. Кроме того, сама янтра достаточно спрятана под скульптурным изображением фигур людей на внешних стенах храма в Ориссе. Хотя это выглядит несколько странно, что тайная геометрическая форма, как рекомендует автор Шильпа-пракаши, Рамачандра Кулачара, должна быть спрятана под скульптурными изображениями людей занимающихся сексом. Парадоксально, но агрессивные и откровенные сексуальные сцены прячут великий тантрический секрет, а именно янтру "эротического искусства".

 Tантрa конечно-же известна своими тайнами. Например, в частности, двойной смысл, используемый тайными группами практикующих, не принятыми в широком обществе, известный как "сумеречный язык" (сандхья бхаша) тантрических текстов (Бхарати 1993: 169), а также язык мантр, скрывающий за тайными кодами магические формулировки. Ну что же именно имеется в виду под словом "тайна"? Деррида предлагает идею, что тайна это такое пространство, которое можно “заболтать”, заговорить, а именно "говорить только ради того, чтобы не сказать чего-либо существенного по сути предмета, который должен сохраняться в тайне" (Деррида 1993: 59). В случае с нашим изображением возможно происходит некий похоже процесс. Сексуальная сцена вводит в заблуждение и скрывает более фундаментальные основы, имеющие отношения к чистой силе.

 То, что ни смотря ни на что, тайна сохраняется, имеет отношение к силе секса привлекать к себе внимание и уводить внимание от всего остального. Тантрическое вечное обещание раскрыть тайну в своих сексуальных образах на самом деле уводит от тайны, содержащиеся в тантрической космологии, а также в отношении тантры к социальной иерархии. Итак, настоящий принцип секретности, который пронизывает собой все тантры, скрывает, по крайней мере в определённом контексте, за сексуальными ритуалами с йогини, трансгрессивные космологические, политические и социальные принципы. Прежде всего мы наблюдаем здесь переворачивание гендернoй иерархии. Рассуждения о тайном сексе и описание тайных сексуальных ритуалов в средневековых тантрических текстах хорошо маскирует как раз такую перестановку гендерных авторитетов. Эта же перестановка отражена визуально в скульптурах. В этих изображениях переворачивается традиционное представление о женском теле как материи и мужском теле как воплощении духа. Женские фигуры здесь находятся сверху и представляют собой мир духа, а мужская фигура устремляется вниз и представляет собой мир материи.

 Естественно, это всего лишь одна из возможных интерпретаций. Тантра включает в себя множество традиций и множество различных текстов, а соответственно, множество возможных миро восприятий. Само многообразие текстов как бы приглашает к приятию разнообразных мнений. Стоит только вспомнить знаменитого мыслителя Абхинавагупту, который предложил 16 возможных способов понимания слова ануттора, которые в чём-то дополняют друг друга, а в чём-то противоречат. В таком свете наши интерпретации трансгрессивной сексуальности выглядят весьма скромными и незамысловатыми. Их можно разделить на 4 основные группы: социальные, утопические, духовные и психологические способы понимания.

 Касательно первой, социальной интерпретации, мы находим объяснения, которые подразумевают изменения социального уклада. Прежде всего мы замечаем то, что средневековая индийское общество было жестко разделено на касты и границы между кастами строго соблюдались, делая очень трудным или невозможным переход из одной касты в другую. Подразумевалось также, что доступ к духовным силам для разных каст весьма разный. Высшие касты браминов и кшатриев привилегированны не только в этом мире, но и в мире духа, и в посмертном мире. В тантрическом же ритуале вся социальная система переворачивается с ног на голову и высказывается, хоть и завуалированно, очень яркий протест против застывшей системы каст. Периодически нарушения социальных установок практиками тантр видимо как-то терпелось в обществе, а возможно и принималась как необходимые социальный механизм "выпускания пара". Кроме того, когда учения тантр принимались правящим классом, возможно трансгрессивность, нарушение норм, рассматривалось как нечто элитарное, доступное для и дозволенное только социальной элите. Царь не может быть ограничен в своем выборе сексуального партнера. Ему доступны все, от грязных неприкасаемых до цариц.

 Другое объяснение часто ассоциируется с популярным западным восприятием тантр как одухотворенного секса, или духовности воплощенной в сексуальности. Здесь тантра воспринимается как нечто весьма похожее на течения, появившееся на западе в противовес западному пуританскому страху перед сексуальностью, особенно женской сексуальностью (Ван Лизбет 1995, Шау 1994). В этом контексте идея йогини была принята современными феминистками как модель независимой и духовно продвинутой женщины. К этому примыкает и идея сопротивления социальному неравенству (Бхаттачарья 1996). Другие считали духовность, заключающуюся в тантрических сексуальных ритуалах, некой силой и могуществом обретаемыми в результате этих ритуалов. В результате сексуального ритуала добывались сексуальные секреции, потребление которых, считалось, приносили многочисленные сверхспособности и силы (Уайт 2003). В этом контексте йогини обладали меньшими независимости и авторитетом. Они были лишь средством доступа к силе, к которой стремился практик. Чтобы добыть эту силу, он мог прибегать и к насилию, и к обману йогини. Его главной задачей было не испугаться этих инфернальных женщин, а проявить ловкость, силу и смекалку и, как результат, добиться превосходства над йогини заставив ее даровать ему особые силы.

Другой популярный способ одухотворять трансгрессивную сексуальность - это метафорический способ понимания сексуальных символов как внутренних медитативных процессов (Пол Мюллер Ортега 1989). В этом случае йогини представляют собой внутренние духовные силы и процессы. Здесь интерпретация может подходить очень близко к психологической. Например, страх и его преодоление воплощается в образе богини Агхори, а страстное устремление и Любовь к Богу воплощается в образе Камарупини. Глубинная психологическая жизнь личности теоретически может быть вся интерпретирована в терминах тантрической сексуальной трансгрессии. Но такой подход мало отражен в самих тантрических текстах, разве что имплицитно, скрыто. Он скорее очень популярен среди западных последователей "тантры" и во многом восходит к юнгианским образам и подходам. Другая психологическая интерпретация включает также понимание тантрической трансгрессии как психологический настрой преодолеть социальные оковы касты и связанные с этим вечный страх оказаться нечистым (Сандерсон 1988, Кинслей 1997). Это тоже своеобразное внутреннее освобождение.

 Тела и иерархии.

 Многие тантрические тексты, содержащее сексуальные образы и распространённые в основном на севере и на востоке Индии, несомненно включают социальную критику: и критику кастовой системы, и критику распределения гендерных ролей. Однако, данные тексты не ограничиваются подобной критикой и даже не ставят ее во главу угла, как это сделано на западе. Каждый образ, включая сексуальный, в тантре подвержен многочисленным вариациям интерпретаций. Возвращаясь к кāмакалā с утверждением, что сексуальный образ здесь скрывает тайну социальной переоценки женщины, стоит также сказать, что в этом образе мы можем раскрыть и эту, и другие тайны. В начале описания медитации (дхьяна) на образе кāмакалā, мы визуализируем божество. Это медитация важна, так как в ней описывается основной божественный облик и характеристика божества на которую медитирует практикующий. Нужно отметить, однако, что в этой медитации не Бог, или, скорее, не только Бог занимается "этим". Следуя обычным правилам медитации в тантре, это сам практикующий представляет себя в образе божества, и это он, практикующий, в образе божества совершает все действия. Медитация начинается с того, что практикующий представляет себя как воплощение всего космоса, как божество, тело которого состоит из всего мироздания. В медитации на образ господа Шивы из Шильпа-пракаши, следует представить себе Шиву сидящим рядом с богиней Камакалешвари у подножия горы из драгоценностей. Как говорит David Gordon White, это гора из драгоценностей символизирует собой клитор. А вся ее медитация представляет собой медитацию на сексуальное единство Шивы и Шакти, где он находится снизу, ниже богини, а не на одном уровне либо выше ее. В этой позиции он может пить сексуальные жидкости богини и таким незатейливым способом получать все возможные силы и могущества (Уайт 1998). В Йони-тантре мы находим похожую медитацию. Там декларируется также то, что сейчас будет поведан величайший секрет. "Хорошенько усвой, это знание должно сохраняться в тайне". Секрет состоит в том, что практик должен поднести свой рот к женским гениталиям и пить сексуальные жидкости. Одновременно, как указывает текст, он должен повторять мантру богини. В таком случае все прегрешения, обретенные за мириады рождений, разрушаются в мгновение ока. Если он повторит мантру 10000 раз, то это сотрет грехи 10000 предыдущих рождений.

Оставляя в стороне разнообразие и могущество сексуальных жидкостей, мы обратим здесь внимание прежде всего на то, что перевернутыми в пространстве оказываются не только фигуры мужчины и женщины, но и весь космос, вся космическая иерархия. Ведь в медитации, где практик представляет себя божеством, состоящий из космической иерархии, космическая иерархия отражает социальную иерархию. Космос, где женское божество оказывается выше мужского, влечет за собой переустройство всего сущего. Символом цели и вершины достижения становится женская богиня, а в социуме именно женщина должна наделяться силой и властью, также, как и в семье, руководящая роль принадлежит женщине и всё это отражается просто в сексуальной позиции. Но за всем переворотом стоит одна схема, одна кāмакалā янтра. То, что это переворот, становится понятно, если взглянуть на популярные в те же времена изображения семейные пары богов. Например, в изображениях Вишну и Лакшми, женская фигура всегда несоизмеримо маленькая по сравнению с мужской и более того, она часто расположена где-то внизу, у стоп супруга, преданно массирующей эти стопы. Из этих же соображений, символическое представление о миропорядке в семье людей, заставляло католических священнослужителей настаивать на миссионерской позе при сексе. "Тайной” в случае с кāмакалā-янтрой является всё-таки не секс, а сама схема, сама янтра, демонстрирующая иное, перевернутое представление о всём мироздании.

Если, как говорит Пьер Боурдиев, сексуальные позы демонстрируют космологию и отражают наши представления о мироустройстве, то пересмотр традиционных представлений о сексуальности не может быть ничем иным как только трансгрессией, преступлением против традиционного уклада (Боурдиев 2001: 8,13-15). Аналогичным образом Йони-тантра говорит об особых заслугах тех, кто может заниматься сексом в перевернутой позиции (випаритарата) женщина сверху (2.21-22). Эту же позицию воспевает Бриханнила-тантра (6.76). Слово "випарита" может означать разного рода перевороты, в том числе и нарушение, переворот социального порядка. Как и в случае с потреблением сексуальных жидкостей (раджахпана), так и в случае с перевернутой позицией, практику обещаются некие невероятные духовные силы и достижения. Возможно эти достижения, или особая свобода связанный прежде всего не только с достижениями и свободой в сексе, а со свободой в социуме и даже во всём мироздании. Ну как и узник, который может проявлять свою свободу только в своем сознании, так и практика тантры может проявлять свою свободу внутри традиционного социума только тайно. Секс сам по себе похоже не является тайной в социуме, а вот переворачивание гендерных, социальных и космических ролей должно храниться в величайшей тайне ибо именно это переворачивание является преступлением.

Ирония такого положения заключается в том, что самый распространенный символ Шайва традиции, Шивалингам, расположенный в любом храме Шивы, тоже отражает перевернутую позицию. Лингам, как символ мужского начала, пронизывает йони, символ женского начала, снизу вверх. На эту пикантную деталь обратила внимание Хелена Брюнер (1998: 95-6) когда она описывала знаменитую процедуру установки Шивалингама (лингастхапана) в храме. Хотя, чисто технически, трудно представить, как можно было бы по-другому изобразить в пространстве традиционный символ. Вся сама процедура установления линги может быть описана как половой акт, хотя весьма пуритански настроенные современные священнослужители яростно это отрицают. Также появились достаточно современные патриархальные объяснения, которые вписывают типично трансгрессивные образы в рамке патриархального социума. Например, образ богини Кали стоящий на трупе своего супруга Шивы с высунутым языком трактуется патриархально. Можно встретить такое объяснение, что Кали высунул язык от смущения, что в пылу битвы она смела наступить на своего супруга. Очевидно, что такое объяснение является наложением на трансгрессивный образ, где богиня возвышается над мужской ипостасью, символизируя собой совсем иной подход к космической иерархии. Так трансгрессивные изображения распространились по всей Индии, но их тайна перевёрнутой иерархии продолжает тщательно сохраняться.

Возвращаясь к кāмакалā янтре, в современной Индии эта янтра почитается в традиции шри-видья и в традиции богини Камакхьи. Другие две богини, Тара и Кали, описанные в Северо-индийских тантрических текстах таких как Йони тантра и Бриханнила тантра, переворачивают традиционное отношение к женщине, наделяя ее божественным сознанием. Особо примечательно то, что авторами этих текстов скорее всего являлись мужчины. Но эти мужчины оказались революционерами и пересмотрели всю космическую иерархию, поставив женское начало на вершине иерархии и у самого истока мироздания. А так как космическая структура отражается во всём, то соответственно, они предложили и другое устройство социума, и другое понимание самого себя. Здесь стоит добавить о том, что тантрическое возвышение богини над мужским образом бога нарушает хорошо известную традиционную характеристику хорошей, социально приемлемой женщины как мягкой, покладистой, благосклонной(саумья) и, соответственно, такую женщину легко контролировать, а характеристика плохой женщины, которую следует избегать так как её невозможно контролировать - как злобной и страшной (раудра, гхора) (Кинсли 1997: 43). В тантрических текстах эти характеристики также переворачиваются и наивысшая богиня становится страшной, или же богиня начинает обладать обеими чертами: она одновременно и саумья и раудри.

Трупы

Образ богини, стоящей на трупе подразумевает под собой философскую идею. Это не только то, что богиня находится иерархический выше, но ещё и то, что бог лишён сознания (чит) и является чистой бездыханной материей. В медитации на подобный образ Лалиты сказано, что Господь Шива становится претом, призраком. А что же конкретно здесь происходит? Образ опять-таки является визуальной теологией. Богиня обладает той самой силой, которая наделяет материю жизнью и сознанием. Женские сексуальные соки опять появляются в этом образе Лалиты как способные наделить особыми жизненными силами. В Бриханнила-тантре бог говорит: " Без тебя, о богиня, Я лишь вышеупомянутый труп" (18.14). Также Брахма другие боги воспевают славу богини: " без тебя я был бы в состоянии трупа" (12.15).

Камакала янтра согласно Йогинихридая из книги Уайта, 2003

 Распространённое среди тантрика высказывания о том, что "без Шакти Шива всего лишь труп" имеет не только иконографическое подтверждение. Исходя из теории символизма алфавита, в слове "шакти" содержится буква "и", которая при замещении "а" в первом слоге слова "шава", что значит "труп", позволяет образовать слово "Шива" - имя Бога. Так женское божественное начало оживляет мужское божественное начало. Стоит припомнить здесь подробную работу Паду о символическом значении санскритских фонем ( 1989), где он указывает на значение фонемы "и" ассоциирующиеся прежде всего с женским началом и в Кашмрском шайвизме - с элементом Воли (иччха), а также с культурной ассоциацией женского начала со страстным желанием. Итак, это жизнедающая женская фонема "и" оказывается в центре кāмакалā-янтры.

  И действительно, во всех образах, в Кали стояще на трупе, в богине Лалите, окружённой свитой претов - духов умерших, в богине Камакхья, совокупляющейся с трупом - во всех этих образах богиня представляет собой принцип сознания и жизни. В Бриханнила-тантра этот принцип высказан достаточно откровенно: "О богиня, Я - тело (деха), а Ты тот, кто обитает в этом теле (дехин)" ( 7.86). И далее бог опять напоминает о том, что это тайна и ее нельзя никому рассказывать и рассказывает очередной сексуальный ритуал (7. 103). Итак, вопреки традиционному представлению о женском принципе, как у бездушный материи, тантрики переворачивают свой космос и делают женский принцип воплощением сознания. Хотя в подобном мировоззрении не произошло нарушения двойственного деления на дух и материю.

  Еще один ритуал где отражается эта двойственность и ее переворот - это ритуал, когда практик должен ночью пойти на кремационную площадку и совершить оживление трупа. Он должен найти подходящий труп, усесться на него, и он должен медитировать на богиню, которая приняла образ этого трупа. Или же он должен начать призывать богиню, которая может явиться, например, в образе шакалихи. В любом случае, именно богиня способна оживить труп (Бриханнила тантра 6. 285 - 286). В этом ритуале тоже хорошо видно, что богиня представляет собой сознание в оппозиции "материя-сознание". Возможно, что этот ритуал ещё связан и с представлением о женщине как матери, которая способна дать жизнь. Здесь тантрики тоже нарушают принятые в обществе представление о том, что женщина создает всего лишь тело ребенка, а отец вселяет в него жизнь и душу. В "перевернутом" мире тантриков мать способна дать рождение и без участия отца, вернее, отец может быть в состоянии трупа. Возможно, что именно из таких представлений и зародилось представление о женских жидкостях как о жизни дающих. Произошел этакий перенос мужского видения, или даже мужской физиологии на женский организм, что якобы именно жидкости, выделяемые телом, являются носителями жизни. Но даже если и имел место быть такой наивный перенос, результатом его явилось то, что за женщиной стала признаваться способность быть сознательной и порождать сознание. В этом и заключается ещё один "секрет" тантриков, а именно в том, что женщина способна породить наделенную сознанием жизнь, вернее, в перевороте традиционного представления о том, что сознание присуще только мужскому началу, на прямо противоположное представление о жизни и сознании, как о женском начале.