Для изучающих Тантру

Новый всплеск западного интереса к экзотике и эзотерике Востока в шестидесятые создал свою молодую обширную религию, получившую название "Нью-Эйдж", или движение Нового века. Поскольку западному человеку свойственно "поверять гармонию алгеброй", адепты Нового века сочли, что древние мистические учения Востока могут быть так же вседоступны, как ЛСД и мескалин, а изменённые состояния сознания, вызванные синтетическими и растительными наркотическими веществами, сродни возвышенным состояниям духа, описанным в древних трактатах по йоге. Неизменные атрибуты образа жизни хиппи, такие как бродяжничество, отрицание социально принятых норм поведения, интерес к экзистенциализму и эзотерике, наркотики и свободная любовь, получили ореол некой сакральности, принадлежности к избранному клану "святых бродяжек", поправших бренные ценности буржуазного мира и открывших новые горизонты raison d’etre. Произошла вполне закономерная подмена подлинного духовного стремления и поиска внешними, привлекательными для эго лозунгами "всеобщей любви", "единения", "Бога в себе", которого стали называть "better I" или "inner child", и прочими нью-эйдж побрякушками, за которыми, по сути, не скрывалось никакого глубинного содержания, поскольку прежде всего они служили упаковочным материалом для нового продукта на американском рынке: духовного преображения за твёрдую валюту. Нью-эйдж успел глубоко укорениться в сознании американцев и западных европейцев, но привился и в России, подвергшейся, несмотря на свою, казалось бы, прирождённую серьёзность и разборчивость, атаке массово-пластмассового американского шаблона, умудрившегося создать, среди прочих, и свой духовный мак-дональдс, в котором предлагаются "быстрые блюда" разнообразных мировых религиозных практик.
Так, профанируя и торгуя, современный рынок эзотерики продолжает порождать фантастические суррогаты древних учений, и, пожалуй, в наибольшей степени среди них искажена Тантра. Это объясняется тем, что Тантра представляет собой наиболее глубинный, скрытый и сложный слой индуизма, понимание которого требует знания санскрита, знакомства с живой, а не книжной традицией, ясного ума, непреклонных духовных устремлений, нравственной чистоты, и, самое главное, чуткого руководства достойного и сведущего наставника. Не случайно путь Тантры предписывается лишь особому классу практикующих — тем, кого называли вирами, или героями, одержавшими победу над внутренними чудовищами жалости, тоски, страха, стеснительности и отвращения — удавками, которые закабаляют человека и низводят его до состояния пашу, или связанного скота.
К сожалению, та "тантра", которую приходится видеть последние лет пятнадцать в большинстве изданий и рекламах семинаров по "тантрическому сексу", не тянет даже на грубую карикатуру или "пособие для чайников". Такое впечатление, что древнее знание прячется, притворяясь чем-то иным, дабы окончательно сбить с толку невежд и испытать искренне ищущих. Случилось так, что большинство основополагающих тантрических текстов остаются непереведёнными на европейские языки, а вот дурная слава и изуродованное представление о Тантре успели широко распространиться.

 

 

 

В школе недвойственного кашмирского шиваизма Трика, достигшей апогея философии и йоги Тантры, все явления классифицируются как пять действий Шивы, и одно из них — тиродхана, или действие омрачения, сокрытия благодати, в противоположность ануграхе, дарованию благодати и открытию истины, — явно преобладает в современном мире. Поэтому созрела необходимость пояснить значение и истоки Тантры и защитить великое древнее учение от затянувшейся агрессивной профанации. Тем же, кого интересует "тантрический секс", лучше честно выкинуть из этого словосочетания слово "тантрический" и обратиться в многочисленные интимные сервисы.

Тантрой в широком смысле называется древнейший, вернее, вневременной свод знаний о законах Вселенной, о гармоничном взаимодействии с ней, о смысле и цели человеческой жизни, а также о методах, ведущих к освобождению из горестного круговорота перерождений. Поскольку Тантра оперирует базовыми онтологическими понятиями, устная её традиция уходит корнями в глубочайшую древность, применять к которой какие-либо временные рамки сложно. Археологические раскопки доарийских цивилизаций Мохенджо-даро и Хараппы, возникших в долине Инда около пяти или более тысяч лет тому назад, свидетельствуют, что их жители поклонялись Шиве и Шакти — двум главным движущим силам мирозданья, творящим, поддерживающим и разрушающим его, — силам, составляющим основу Тантры.[1] Все явления макро и микро космоса проистекают из безначального и бесконечного взаимодействия этих двух аспектов Абсолюта — недвижного Шивы и его собственного динамического аспекта, его энергии, или Шакти. Повсюду в Индии встречаются два символических изображения этого взаимодействия: первый (его ошибочно принимают за Звезду Давида) — два сплетённых треугольника: верхний — Шива и нижний — Шакти, и второй символ — это йони и лингам. В "Куларнава-тантре" говорится, "что мир не подобен чакре, лотосу или ваджре, а скорее напоминает лингам-йони, отражая Шиву и Шакти".[2] Пробуждение Кундалини-шакти, спящей в основании позвоночника, и соединение Её с Шивой в сахасраре также можно передать сексуальной образностью. Отсюда сексуальная символика Тантры и многих тантрических божеств, например, Махавидий. Считается также, что любовный союз в силу своей экстатической взрывной природы максимально близко передаёт слияние адепта с избранным божеством (ишта-дэвата), достигаемое в процессе тантрической садханы. Тем не менее, подобные практики вовсе не обязательно означают привлечение сексуального акта как такового. Что же касается ритуала панчамакара (пяти "М", состоящих из мяса, рыбы, зерна, вина и ритуального совокупления), то в Тантре Правой Руки все эти ингредиенты находят себе "саттвическую" замену. Тантра же Левой Руки[3] требует такой безупречности, как наставника, так и адепта, что следовать ей могут лишь избранные единицы, рождающиеся раз в тысячу лет, обладающие сверхчеловеческими качествами и героической природой. В противном случае, опасность скатиться в низшие перерождения слишком велика.

Сложная и шокирующая символика любви и смерти, пронизывающая Тантру, объясняется тем, что именно эти два фундаментальных процесса наиболее точно передают природу реальности, безжалостно срывая маски нашего глубинного страха перед ошеломляющей подлинностью бытия.

Творимая Шивой и Шакти Вселенная предстаёт единым, целостным, одухотворённым организмом, все части которого, от минералов до звёзд, органично связаны и воздействуют друг на друга. Человек, в свою очередь, несёт в себе всю информацию об этой Вселенной и, по сути, является Её миниатюрой. Поэтому, в отличие от исключающих путей Вед и Йоги, тантрической традиции свойственна всеохватность и доступность для всех, вне зависимости от пола и касты. Женщины, которым наряду с низшей кастой шудр запрещается прикасаться к Ведам, в Тантре, напротив, приветствуются, поскольку они рассматриваются как воплощение Великой Богини. Также считается, что женщине, вставшей на духовный путь, легче достичь цели, чем мужчине. Тантра не предписывает, хотя и не исключает, монашество, аскезу и отшельничество, поскольку эти насильственные состояния, во-первых, предполагают иллюзорность и загрязнённость мира, что неприемлемо для Тантры, а, во-вторых, создают излишний психический стресс, по сути, отвлекающий от практики. К тому же, такие неестественные для человеческой природы подвиги, как уход в монашество, вместо духовного роста, могут раздувать чувство собственной значимости. Один из блестящих мастеров кашмирского шиваизма Абхинавагупта, говорит, что вкус к высшей реальности прививается мягко и постепенно, спонтанно вытесняя собой все низменные страсти. Можно предположить, что распространение монашеских систем сыграло негативную роль в истории Индии, поскольку ушедшие в поиск себя монахи, переставали деятельно духовно участвовать в жизни страны, результатом чего могли стать многочисленные чужеземные вторжения.

Проблема правильной интерпретации Тантры состоит ещё и в том, что в современной Индии этим словом называется чрезвычайно широкий спектр всевозможных оккультных знаний, ритуалов, бытовой магии, чародейства, целительства. На хинди, например, слово "тантра" обозначает, как правило, колдовство, магию, фокусы, а иногда даже безнравственное поведение. Нередко можно встретить настороженное отношение к Тантре, как к чему-то нечистому, в особенности в рафинированной ведической среде брахманов. Разумеется, в данном случае, речь идёт о разных тантрах, точнее, о разных уровнях Тантры: бытовом и трансцендентном. В первом случае, она действительно может иметь отношение к магическим манипуляциям ради стяжания личного блага, успеха и способностей управлять волей других людей. Для йогина же, стремящегося к подлинной свободе духа, подобные сиддхи (сверхъестественные способности, которые могут спонтанно развиваться в результате садханы) лишь игрушки, становящиеся препятствиями на пути, если играть в них всерьёз.

Вúдение целостности мироздания вместе с умением не воспринимать себя ограниченным физическими категориями и выше упомянутыми удавками, даёт удачу, силу и, в конечном итоге, бессмертие и свободу, к которым и призвана привести своего адепта Тантра. Поскольку целостность неделима и божественное начало пронизывает собой всё бытие, Тантра не признаёт противопоставлений зла и добра, скверны и чистоты. Злом может быть лишь то, что препятствует продвижению к неотъемлемому исконному состоянию каждой дживы — к свободе, как, например, одержимость эго, отрицание божественности мира и культивирование закабаляющих удавок в качестве добродетелей и социальных правил. Считается, что тантрические методы наиболее плодотворны в условиях нашей эпохи — Кали-юги. В "Куларнава-тантре" говорится:

"Шрути предписаны для Крита-юги, смрити — для трета-юги, пураны — для двапары. Для Кали-юги — только Агамы". [4]

Также тантрами или агамами называются тексты, записанные на санскрите около 4 века н.э. и представляющие из себя беседы небожителей — божественной четы Шивы и Парвати. Существуют также буддийские, и менее известные джайнские тантры. Слово "тантра" образуется из санскритских глагольных корней tan (распространяться, простираться, сиять, также ткать) и tç (пересекать, переплывать, превосходить, достигать, спасать, освобождать). Термин этот интерпретируют по-разному, но самую распространённую трактовку можно сформулировать так: всеобъемлющее учение, расширяющее сознание и помогающее пересечь океан сансары, т.е. освобождающее учение. Несмотря на официальную опалу, Тантра занимает весьма значительное место во многих семьях и ашрамах Индии. Её методы, как правило, хранятся в тайне, описаны специальным "сумеречным" языком (сандхи бхаша), и используются, и передаются из поколения в поколение — от учителя к ученику.

Первым европейцем, приподнявшим вуаль таинственности с тантрической традиции, был Сэр Джон Вудрофф (1865–1936), писавший под псевдонимом Артур Авалон. Книги его особенно ценны тем, что Вудрофф был не просто исследователем, а практиком, подолгу живущим в Индии и впервые сумевшим аутентично рассказать о Тантре и развенчать многочисленные предрассудки и заблуждения на её счёт. В последнее время западные учёные уделяют все больше внимания Тантре, и в особенности самой изысканной из её школ — кашмирскому шиваизму, достигшей к 10–11 векам н.э. поразительных философских и йогических высот. Здесь хотелось бы заметить, что Тантра, безусловно, — интереснейшая и богатейшая тема для академического исследования, но, в первую очередь, это — живой инструмент, руководство к действию, это особая пробуждённость сознания, которую и следует реализовать в собственной жизни, а не в научных докладах и диссертациях. Именно с этой освобождающей целью и записывались тексты Тантры. Изучать подобные предметы, не применяя их преображающей силы на деле — всё равно, что просить милостыню, сидя на ларце с сокровищами.

Новый приступ духовной жажды запада стал стимулом и одновременно лакмусовой бумажкой и для множества восточных, а затем и западных лже-гуру, почуявших сладкий запах лёгкой наживы на неразборчивых "искателях". Внутреннее усилие, изучение первоисточников на оригинальных языках, знакомство с живой традицией напрямую, а не с помощью лишь книг, интернета и сомнительных медиумов, требуют слишком много сил и времени, слишком острого желания выхода из обыденности. Так создаётся ловушка номер один, и выплывает приторная физиономия Нью-эйдж, предлагая, причём недорого, разнообразные практики, техники, тренинги и семинары с просветлёнными мастерами прямо в вашем городе. И вам не надо тратить деньги на билет до Индии, Непала, Тибета, и т.д., не надо дышать пыльным загазованным воздухом индийских и непальских городов, страдать несварением желудка, горной болезнью, трястись по ухабам и серпантинам дорог. Однако важно понимать, что все вышеупомянутые малоприятные действия вовсе не гарантируют встречи с настоящим учением и его представителями. Здесь скрывается ловушка номер два. Большинство приезжающих в Индию вполне искренних искателей, считают, что они "уже приехали", и начинают видеть махатму в каждом ловко говорящем по-английски или глубокомысленно молчащем на хинди жулике в шафранных одеждах, коих легион растёт, так как появление лже-гуру — один из признаков Кали-юги. В Индии есть поговорка на хинди: "Не ходи за знанием к тому, у кого ашрам с толпой учеников". Шри Пуньджа как-то остроумно заметил, что "толпа обычно означает какое-то бедствие — пожар, наводнение, аварию".

В то время как подлинности ничего и ни от кого не нужно — ни рекламы, ни учеников с их удобной наивностью и кошельками, ни красивых раскрученных ашрамов, некоторые из которых напоминают либо дорогие курорты с оттенком борделя, либо (другая крайность и тоже небесплатная) лагеря строгого режима. Подлинность — это благодать, которая случается, открывается, распускается как цветок и благоухает, и только тогда, когда пришло время и написано на роду. И Её не привлечь, и не приблизить ни книжными знаниями, ни умением заворачиваться в диковинные асаны, ни хождением на сотни семинаров и тренингов. Она случается. Вне правил и законов, в совершенно свободной, непредсказуемой и грандиозной Игре Абсолютного Сознания. Так же, как и встреча с учением или гуру, преображающим нашу жизнь, совершенно индивидуальна и не зависима от каких-либо внешних действий, но есть результат неземной удачи, накопленных устремлений вверх, вызревания, выпекания в нас некого тайного магнита, притягивающего правильные события, встречи и откровения. Само недовольство заточением в обыденность, эдакий священный зуд, стремление всплыть, воспарить, и нарастающий интерес к возможностям выхода и перемене, считаются благословением и путеводным огнём.

Когда желанием видеть все предметы

Йогин проникает в них,

К чему тогда многословие?

Он сам переживёт [природу реальности]. [5]

И, всё же, в каком направлении двигаться современнику, искренне интересующемуся тантрической традицией, её философией и методами самосовершенствования?

Таких искателей можно разделить на две основные группы:

1.   Любознательные люди, желающие расширить свой кругозор, возможно, интересующиеся востоковедением и религиоведением с академической или просто познавательной, общеобразовательной целью. К их числу могут относиться люди из самых разных сфер деятельности с самыми разнообразными интересами.

2.   Люди, по-настоящему глубоко томимые духовной жаждой, поиском преображения, ищущие ответа на основные вопросы бытия — кто я, зачем и куда двигаюсь, что значит эта Вселенная вокруг меня, какова связь между нею и мною? Смертен ли человеческий дух, есть ли возможность выплыть из страшного океана сансары, в чем причина страдания? Такой человек должен понимать, что этот путь потребует от него особых, тех самых героических качеств, о которых мы говорили выше, а также высокой нравственности. Ведь знание, переданное в агамах и чудом дошедшее до наших дней, давалось именно как ключ к преображению, и уж если в силу кармической удачи человек встретился с ним, не использовать этот поныне живой инструмент было бы неразумно.

В редких случаях встречается сочетание качеств первой и второй групп, что может привести к наиболее ощутимым результатам.

Мы не рассматриваем выше упомянутых адептов нью-эйдж с их уродливым восприятием Тантры как "тантрического секса" или в лучшем случае приобретения мистических способностей. О них уже достаточно сказано. Практически у всех явлений этого мира есть как глубинная, так и поверхностная сторона. Также не рассматриваем новичков, которым необходимо прежде накопить некоторую базовую осведомлённость по ключевым вопросам религиоведения и культурологии. Ликбез список литературы, подходящий для новичков, смотрите ниже в данной статье.

Итак, для первой и второй групп предписания могут быть несколько различными. Также отличаться может и рекомендуемая литература. Если в первом случае любознательный следопыт может ограничиться переводной литературой, то во втором — предполагается знакомство с оригинальными источниками. Потому что изучение одного из сложнейших языков мира санскрита и (или) тибетского само по себе требует героических усилий, это некая жертва на алтарь знания, проверка на вшивость и своего рода доказательство подлинности намерения. Как часто приходится слышать: "А на русском что можно почитать? Я не владею иностранными языками". Под "иностранными", как правило, имеется в виду только английский язык. Друзья мои, если вам действительно необходимо узнать, что же делать со своей жизнью, можно найти в себе силы выучить хотя бы английский, знание которого уже существенно расширит круг чтения и общения. Есть и ещё один секрет: чтение на языке оригинала текстов — богооткровенных или сочинённых йогинами и сиддхами древности — уже само по себе является частью садханы. Санскрит как язык богов (дэва бхаша) с зашифрованной в его буквах мантрической силой изначального творческого акта Вселенной — уже преображающий инструмент. Читая на нём, пусть со словарём или с помощью наставника, слушая его, произнося его божественные звуки, вы уже погружаетесь в очищающие потоки Вагвадини, богини речи. Второе преимущество в изучении санскрита и хинди состоит в том, что человек, владеющий хотя бы в какой-то степени этими языками, автоматически переходит в другую категорию для носителей Санатана Дхармы. Он перестаёт быть пресловутым млеччхой — белым варваром, не знающим санскрита, обряда и шастр, которого нельзя допускать к святыням, как до сих пор, особенно на юге Индии, не допускаются иноверцы в индуистские храмы. Такой человек поднимается на другую ступень, откуда ему могут открываться иные рубежи, новые возможности, потому что энергетически такой адепт уже затрагивает иные слои мироздания, скрытые от обыденного взора. Кроме того, санскрит удивительно оттачивает мозг, делая его чрезвычайно подвижным, гибким, способным мыслить объёмно, масштабно, тонко.

Также чрезвычайно важно заметить, что даже самое блестящее знание грамматики санскрита далеко не гарантирует качественного перевода на русский или другие языки текстов по Йоге и Тантре. Правильное понимание таких текстов предполагает знакомство с устной живой традицией, некое прямое практическое приобщение к ней, контакт с её носителями, потому что те же термины могут означать совершенно иные понятия. Иными словами, эти тексты были написаны йогинами для йогинов, а не просто для востоковедов и любопытствующих, а потому для точной передачи их многослойных смыслов требуется шактипата — особая божественная благодать и милость, а не только лишь академизм и чёткая методология. В последнее время появились переводы некоторых агам на русский и европейские языки, но мы не может гарантировать читателю чистоты передачи ими изначального смысла. Вывод и выход из такой ситуации только один: изучение языка подлинников и непреклонное внутреннее стремление вверх. В Индии говорят, что желание Бога должно быть подобным желанию глотка воздуха человека, находящегося по водой. Добавим: под водой страшного океана сансары.

 

-----------------------------------------------------------------------

Виктория Дмитриева - индолог, переводчик и человек, лично учившийся у хранителей живой традиции индийской тантры